[remember-when-became-mad]

Автор: Anido_Lucifer
Фандом: SoulEater
Пейринг: намек на Штейн/Мари
Жанр: ангст
Рейтинг: G
Дисклеймер: я отказываюсь от прав на героев и фандом.
Размещение : только с этой шапкой
Примечание автора: Мыcли и попытки объяснения.

Последнее время Мари была какой-то уж слишком… странной. Вспышки гнева и провалы депрессии чередовались слишком часто. К перепадам настроения напарницы Штейн почти привык. Или думал, что привык. Чаще всего его тактика сводилась к затаиванию, молчаливому сочувствию и хмыканью в подходящих на его взглядах местах монолога и потока слез.
Но в этот раз все было как-то совсем плохо. На столько плохо, что профессора это начинало отвлекать. А он не любил, когда что-то отвлекало его от обычных мыслей.
Тактичные вопросы и попытки вызвать Мари на разговор ничего не дали. Напарница лишь мрачно косилась на него и отворачивалась. Она даже стала более придирчива к нему, хотя обычно прощала своему Мастеру больше остальных.
В конце концов Штейн не выдержал и завел разговор со Спиритом. По части женщин и их заморочек опыта у него явно было больше.
Но реакция Спирита в этот раз тоже была странной.
- Понимаешь, - протянул сэмпай, - у нее ведь скоро день рождение. А людям свойственно оценивать свои достижения. И с каждым годом делать это все придирчивее.
Штейн по-новому взглянул на проблему. Оценить достижения? Странно, что Мари это так расстраивало. На взгляд профессора все было нормально, насколько это вообще могло быть нормальным в Академии.
Спирит лишь с жалостью посмотрел на него. Он явно хотел что-то донести до друга, но не знал, как именно.
- В случае с Мари надо оценить успехи в личной жизни, новый, так скажем, духовный рост.
- Карьеру,- кивнул Штейн.
Спирит осекся и задумчиво посмотрел на друга. Штейну это совсем не понравилось. Если уж Спирит Албан становится серьезным, дела совсем плохи.
- Ты ведь думал, как это – быть Оружием? – Коса Смерти спрятал руки в карманах пиджака. – Ты, пожалуй, лучше всех, можешь это понять. Ну, ты ведь увлечен всеми этими вскрытиями. Но… Ты все же не убиваешь сам. Это делает Оружие в твоей руке. Для того, что бы быть Оружием надо иметь определенный склад характера. Хладнокровие там, решимость, безжалостность и… смирение. У каждого в разной пропорции, но оно есть. Что-то ведь должно находить отражением в нашей металлической форме.
Франкен потер лоб. В метафорах он всегда был не слишком силен.
Спирит тоже явно отчаялся донести мысли до друга и хлопнул его по плечу.
- Ладно, забудь. Скоро Мари придет в норму.
Всю дорогу до дома профессор обдумывал слова Спирита, вертел в уме, пытаясь увязать все в логичную цепочку.
Дом встретил его тишиной и темнотой. И это пугало его еще сильнее. Казалось, что Мари тут и вовсе нет.
Он даже облегченно выдохнул, найдя напарницу в обнимку с подушкой на ее кровати. Включать свет Штейн не стал. Почему-то он был уверен, что Мари плакала, и не хотел смущать ее еще сильней.
Профессор подошел и сел рядом.
- Штейн, - тихо спросила девушка спустя долгое время, - а кем ты хотел быть в детстве?
Профессор честно задумался.
- Не знаю. Вариантов было не так уж и много.
- А ты бы хотел… уйти из Академии?
- На какое-то время я ее покидал.
Снова повисло неловкое молчание.
- Ты счастливый. Хотя… и у тебя выбор был ограничен, но он все же был.
Штейн снова потер лоб, чувствуя себя неуютно. Он не слишком понимал это. Выбор у него действительно был. Он мог стать психом, мог пойти по пути Кишина, мог…
Он нашел и ласково сжал руку Мари. Кажется, он понял.
У Мари не было выбора.
И карьера ее достигла пика тогда, когда она стала Косой Смерти. Ничего не менялось в ее жизни уже несколько лет. Она всегда будет Косой Смерти.
Она не может уйти.
Не может выбирать.
И именно поэтому Мари так сильно хотела замуж. Ведь тогда она бы стала женой, матерью.
Кем-то еще, кем-то большим, чем Оружие.
- Я ведь… я ведь могу только разрушать, - выдохнула Мьелнир. – Разрушать и убивать.
Я устала, Франкен.
Обычно Штейн не любил тесных и длительных физических контактов. Но это явно был не тот случай. Он притянул напарницу в объятия и тихо усмехнулся в густые волосы.
Нужно было проделать это именно в такой последовательности, Мари могла его не правильно понять.
- Ты сгущаешь краски, - прошептал он, - Как минимум мой искореженный разум ты точно подлатала.
Штейн все еще не видела лица напарницы, но чувствовал, как мягко она улыбнулась, пряча лицо у него на груди.