[remember-when-became-mad]

Название: Я знаю его
Автор: Anido_
Размер: драббл, 544 слова
Персонажи: Рассказчик
Жанр: ангст, POV
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Написано по заявке на Hot Fest Original. Заключённые, запертые в противоположных камерах (тюрьма или психбольница строгого режима). Несколько лет жить, постоянно находясь на виду друг у друга. Однажды утром проснуться и обнаружить на его стене надпись. Психоделичная атмосфера приветствуется.

Я знаю его.

Я могу нарисовать карту его тела.

Однажды я смог переправить ему тонкое лезвие от бритвы. Он понял меня.

Санитары не поняли нас.

Я мог бы быть им. Возможно, я уже - он. Тут нет зеркал. А мы уныло похожи в одинаковых пижамах и с обритыми головами.

Я мог бы спеть о его фантазиях, мечтах и страхах.

Я могу рассказать о каждом шраме, пересекающем его тело.

О его болях в голове, когда черно-белый мир раскалывается каплями красок и высокими нотами.

Я могу точно сказать, когда начинается его обострение – как они это называют.

Я люблю смотреть, как улыбка мелькает в глубине его глаз, как скрученные напряжением пальцы распрямляются, как его тело молодого старика набирается силой, как легко становится ему дышать.

Я люблю смотреть, когда он свободен.

В его камеру всегда заходят раньше.

Ко мне лишь мигом позже.
Меня прижимают к обманчиво тонкому стеклу, успокаивая, но на деле заставляя смотреть. Они любят издеваться над нами с ласковыми улыбками.

Они тоже знают, как именно он будет вести себя, как будет пытаться бороться с ними.

Я пытаюсь кричать, но вязкое лекарство уже забивает мою глотку, не дает чувствовать, хотя часть меня трясется в панике.

Я боюсь, когда его, спеленатого мумией, вынимают из прозрачного аквариума палаты и тащат куда-то.

Я боюсь, что однажды его не вернут.

Я боюсь, что больше мы не будем сидеть друг напротив друга, повторяя движения рук по стеклу, шевеля губами только для вида.

Я знаю его, но не его голос.

Редкие вопли раненного пса не считаются.

Я прячу этот страх под ладошкой, накрывая свое сердце-предателя, слишком громко бухающего своими внутренними молотами о тесные ребра. Иногда мне жаль его.

Мое сердце – тоже узник.

Но в такие моменты я готов вырвать сердце.

Но обычно его возвращают к ужину, когда тишина становится слишком невыносимой.

Я не люблю смотреть на него в такие моменты.

Его глаза как погасшие светлячки.

Его пальцы – редко подрагивающие водоросли.

Его тело, слишком расслабленное, слишком покорное, как собака, ожидающая приказа.

Ещё не зомби, но уже почти вылез из могилы.

Ночью он будет непривычно тихо спать, не ерзая, не наматывая невидимые километры, не сбегая отсюда в лихорадочных потоках мыслей.

А я буду сидеть на холодном полу, прижавшись к стеклу, молча прося прощание за то, что снова не помог, не защитил. Я буду рисовать радугу и дождь пальцем по стеклу, тратя остатки дыхания, но он все равно не проснется, не оценит.

И однажды он не просыпается совсем.

Нет, он встает с кровати, умывается. Но его – такого – я не знаю.

Слишком определенный, слишком яркий. Слишком правильный.

Я обижаюсь и отворачиваюсь, когда он не повторяет, как раньше, моих движений. Когда его лицо морщится незнакомыми мне складками непонимания.

Возможно, я слишком долго сидел отвернувшись, баюкая свою обиду между ладошек.

Ведь потом его аквариум пуст. Стерилен. Вычищен.

Я щурюсь, пытаясь найти знакомые черты, но ничего нет. Мира нет.

Я вздрагиваю, я кричу, я машу руками, пытаясь искать. Его. Себя.

Потолок бьет меня по лицу, пол падает снизу, и лишь потом я понимаю, что они пришли и снова лицемерно успокаивают меня.

Даже после их ухода я продолжаю лежать.

Я знаю, что они следят за мной, но не могу сдержать улыбки.

Ведь там, под потолком его аквариума я вижу свой прощальный подарок. Я вижу свой – наш – символ.

Он был. Есть. Существует.

Я знаю его.